Часть 3. Продолжение

Приближался 2000-й год. Несмотря на круглую цифру, это не начало XXI века, а последний год ХХ-го. Все же цифра солидная, и встретить Новый год я впервые в жизни решил оригинально – до этого встречал его только дома или изредка у родственников. Дирекция Московского марафона организовала пробег в Новый год на 2000 м со стартом на Красной площади в момент первого удара кремлевских курантов, и я решил принять участие. Помню, в забеге серьезный спортсмен был только один, сразу далеко оторвавшийся, остальные, в том числе я, бежали в основном для удовольствия, осыпаемые непрерывными фейерверками.

На «Лыжне России» в Яхроме при умеренной оттепели мне впервые удалось пройти всю дистанцию – 2 круга, якобы 50 км, но результат был столь хорош (3 часа 5 мин.), что явно говорил о более короткой дистанции.

В мае я ухитрился попасть в призеры на очередных соревнованиях на приз телевидения в Сокольниках, причем с сильной конкуренцией и с общим стартом. Я бежал безошибочно, и когда вышел на большую аллею перед финишным КП, никого впереди не увидел и понял, что бегу первым. Но тут вдруг передо мной из кустов выскочил Юра Переляев. Обогнать его я не мог, но держался вторым. И уже в финишном коридоре, метров за 20 до финиша, на какой-то немыслимой скорости меня обошел Владимир Копейкин из Твери. Я остался третьим, а сразу за мной примчался Калениченко, чуть-чуть не успевший меня обогнать. До сих пор у меня на работе под стеклом лежит фотоснимок всей нашей четверки после финиша.

Летом я был на «Карельских скалах» в Кузнечном, оказавшихся сложными технически – во 2-й день я более получаса искал четвертый КП, затратив 1,5 часа на 4-километровую дистанцию. Вообще эти соревнования стали неудачными и даже трагическими – приехала какая-то инспекция и заставила перенести весь лагерь с берега озера по экологическим соображениям, а в третий день на финише погиб 16-летний подросток из-за сердечного приступа.

А потом – очередной «О-Ринген», весьма памятный. Я вновь ехал с группой Десиновой, но основная группа участвовала еще и в многодневке FIN-5 в районе Лахти, а я заявился только на «О-Ринген» еще с двумя людьми, но какими – Генрих Шур и Александр Прохоров, тогда вице-президент ФСО России. Мы втроем на спецавтобусе с небывалым комфортом доехали от Петербурга до Лахти, где забрали основную группу, и через Турку и паром на Капельшер прибыли в Швецию. Я, поскольку в Швеции уже четвертый раз и изучил ранее множество туристской информации, в том числе на шведском языке, взял на себя смелость оказывать услуги экскурсовода, о чем заранее договорился с Десиновой. По прибытии в Швецию я занял место экскурсовода с микрофоном и рассказал основные вехи истории Швеции с разными королями, а потом мы прибыли в древний город Упсала, где я ни разу не был, но тем не менее кое-что рассказал и показал по сведениям из литературы, в частности, знаменитый собор, где похоронены Густав Васа и Карл Линней.

Любопытный эпизод: еще в порту в наш автобус попросилась девушка, едущая также на «О-Ринген». Она оказалась чешкой, живущей в Швеции, по-русски не говорила, но говорила по-шведски. Я с ней по возможности пообщался и узнал, что ее зовут Ева и живет она в городе Бурленге и знакома с Иваном Кузьминым, живущим там же. Впоследствии выяснилось, что это Ева Юреникова, сильнейшая ориентировщица Чехии, представительница мировой элиты.

«О-Ринген-2000» проходил в центре Швеции, провинция Нэрке, близ города Халлсберг в 30 км от крупного города Эребру. Он надолго запомнился всем участникам как один из самых дождливых в истории. Дождь начался в первый же день и шел с небольшими перерывами 5 дней подряд. Это было настоящее стихийное бедствие, в ряде районов Швеции с наводнениями и даже жертвами. Лагерь «О-Рингена» был на поле, почва размокла, образовались лужи, подмокли палатки, но главные неприятности были у шведов, приехавших на своих машинах. Тысячи автомобилей и домиков-прицепов завязли, и организаторам по окончании соревнований пришлось несколько дней вытягивать их тракторами. Лишь в день финала дождь прекратился и выглянуло солнце, но так как старт-финишный городок финала был в том же месте, что и в предыдущий день, все пространство лагеря представляло собой сплошное море жидкой грязи. Некоторые любители экзотики в ней купались.

Кстати, в день отдыха после 3-го дня соревнований вблизи «О-Рингена» проводился этап World Park Tour – спринтерского кубка среди элиты. Мы там присутствовали в качестве зрителей. Место было более чем оригинальным – гора Кварнторпсхёген, 180-метровый отвал на месте бывшей добычи горючих сланцев, заросший молодым березняком и с устроенным на вершине парком абстрактных скульптур. Спортсмены носились по этой горе и парку, а мы болели за нашего Михаила Мамлеева (ныне итальянца) и уже знакомую Еву Юреникову, а также очень веселого негра из Кении.

На финальном награждении я лично познакомился с самой знаменитой из наших женщин-ветеранов Галиной Вершининой из Кирова. Она победила в группе D55, и ей в качестве приза вручили Библию на шведском языке, а так как она языка не знала, то подарила ее мне.

По окончании соревнований мы посетили Стокгольм, где я провел экскурсию по центру города, частично по знакомым местам (как-никак, я уже третий раз в Стокгольме), частично по незнакомым, в частности, показал вделанное в стену дома пушечное ядро на площади Стурторьет, самый узкий переулок Мортен Тротциг шириной 90 см и самую маленькую скульптуру «Мальчик, смотрящий в небо» где-то сантиметров 20 в высоту, а закончилось все великолепным зрелищем смены караула у королевского дворца, которую я видел второй раз (первый раз в 1997 году конную, а теперь пешую).

Экскурсия моя закончилась в центре Стокгольма, на острове Риддархольмен, у памятника шведскому поэту и певцу Эверту Таубе.

В 2000 году я потерял одного из своих близких друзей – Игоря Лоскутникова, человека с великолепным литературным талантом. Помимо опубликованных блистательных очерков об ориентировании как виде искусства, он написал еще фантастический рассказ, этакую антиутопию в стиле Роберта Шекли на темы ориентирования, и давал его читать мне. Увы, тяжелая болезнь – опухоль головного мозга оборвала его жизнь в самом расцвете сил. Последний раз Игорь вышел на старт на Призе телевидения 1999 г. В Кускове после тяжелой операции, будучи инвалидом 1 группы, прошел дистанцию пешком, а через год его не стало.

Но вот наступил 2001 год, а с ним и XXI век. Первый год нового века оказался богат на события, в том числе, увы, и трагические.

Началось с зимнего чемпионата России среди ветеранов в Пензе, где одновременно проходил турнир высокого ранга среди сильнейших (не помню точно, какой), и где я впервые увидел на лыжне легендарного Эдуарда Хренникова. Затем последовала «Лыжня России» в Яхроме при идеальной погоде – минус 6 градусов, солнце и очень плотный снег, почти наст. Второй раз я прошел полностью 50 километров и установил личный рекорд – 3 часа 37 минут. И это прохождение стало последним – во все последующие «Лыжни России» трасса была тяжелой, и я сходил после первого круга.

Наступила весна, прошли традиционное открытие летнего сезона и «Московский компас», и в конце мая состоялся чемпионат Москвы по новым картам в красивом и сложном месте – под Звенигородом. Эстафета 30 мая проходила по крутым и высоким берегам реки Нахавни, часто в зеленке, но участники были довольны, в том числе и я, бежавший за команду «Московский компас» с Геннадием Банниковым и Павлом Потапкиным. Следующий день 31 мая была классика – рядом, по новой обширной карте «Аляухово». Как всегда на чемпионатах Москвы, были группы А и Б. Я, разумеется, бежал по «Б», хотя имел право заявиться и в «А» как перворазрядник. На одной минуте со мной по группе А стартовал не знакомый мне молодой веселый парень, сразу убежавший далеко вперед. Дистанция оказалась тяжелой – крутые овраги, зеленка, завалы. Финишировав, я по обстановке понял, что что-то случилось. Участник в лесу получил серьезную травму, вызвали «скорую», в лес направилась группа спасателей. Оказалось, что это Алексей Загребаев – тот, что стартовал вместе со мной. Дикий, нелепый случай – упал на поваленное дерево, и острый сучок разорвал бедренную артерию. Первая помощь от оказавшихся рядом участников пришла сразу же, но тяжесть травмы требовала срочного врачебного вмешательства. Приехала скорая помощь к опушке леса, спасатели прорубили коридор к месту происшествия, но было поздно. Алексей Загребаев погиб от потери крови. Мой партнер по эстафете Павел Потапкин, одним из первых пришедший к нему на помощь, подробно рассказал о случившемся в интернете.

Трагедия запомнилась надолго, но сезон продолжался. В июле проводился очередной чемпионат мира среди ветеранов в Литве, на Куршской косе, а перед ним – соревнования в Калининградской области «Янтарный берег» - небольшие, местного масштаба, но с участием нашей московской группы, которой на этот раз руководил сам Генрих Васильевич Шур. Весьма дружный коллектив, в котором были не только москвичи, но и представители восточных регионов, в том числе Якутии, приехали в город Светлогорск и разместились в помещении местного призывного пункта. Местами проведения были окрестности Светлогорска и села Переславское – интересная местность со сложным рельефом, но главный неожиданный сюрприз произошел в третий день. Уже близился к концу финальный спринт, как вдруг к старту подъехали два роскошных автобуса, и из них вышла делегация Швеции, приглашенная организаторами. Но кто же был во главе делегации? Не кто иной, как сам Йорген Мортенссон, многократный чемпион мира, легенда мирового ориентирования. Мы все его узнали, многие просили автограф и возможность сфотографироваться рядом, в частности, самым оригинальным было фото Йоргена в компании двух якутов. Но шведы приехали не просто так, а бежать. Быстро был организован старт, розданы карты, спринтерскую дистанцию выиграл, разумеется, Мортенссон. Я по итогам трех дней занял третье место по группе М50 и получил оригинальную деревянную медаль, весьма искусно сделанную.

Сразу после Светлогорска мы переехали на Куршскую косу, на территорию Литвы, где начался ветеранский чемпионат мира. Наш дружный коллектив разместился в поселке Пярвалка в большом частном доме с гостеприимным хозяином по фамилии Абрамовичус. Запомнилась церемония открытия в Ниде, с блистательным выступлением литовских фольклорных ансамблей и авиашоу мастеров высшего пилотажа.

Но вот начался первый квалификационный день соревнований. Старт и финиш недалеко от берега моря. Мой старт был поздним, и я с высокого вала, ограничивающего полосу прибрежных дюн, наблюдал за финишем. Приехали мы рано, старт у всех в разное время, никто пока не финишировал. Но вот показался первый финиширующий спортсмен. Костюм вроде бы знакомый… да это же наша Людмила Лабутина! Приветствую ее, наблюдаю дальше. Рядом на опушке леса расположилась наша команда. Привычная веселая обстановка, для кого-то предстартовая, для кого-то послефинишная.

И тут вдруг что-то случилось. Какой-то шок поразил всех наших – все словно оцепенели, смолкли разговоры, Людмила Лабутина встала на колени, закрыв лицо. Я бегу узнать, что произошло. И тут ко мне подходит старый друг, Саша Трофимов – весь какой-то черный, страшный, и говорит: - Ты знаешь, что Лехи Калениченко больше нет? Разбился на машине.

Теперь мой черед прийти в шок. Алексей Калениченко, человек, которого почти каждый может назвать близким другом. Год назад он подвозил меня в Кузнечном на своих подаренных «Жигулях», а теперь эта машина стала роковой.

Мне скоро стартовать, но я как будто в тумане. Одна мысль: как же я теперь побегу? Но после стартового сигнала привычно включается отрешенность от всего, не касающегося дистанции. Скоростная местность, мелкий рельеф, много троп. Бегу быстро, на середине дистанции замечаю нашего президента Сергея Беляева – он выступает по группе М45, бежит тяжело, ну, а я показываю весьма приличный результат.

Но Алексея Калениченко нет. Он был далеко – где-то на Ленинградском шоссе, возвращаясь с других соревнований, столкнулся с грузовиком с пьяным водителем. Кроме него, в машине погиб молодой спортсмен Евгений Постнов, тяжелую травму получил Александр Минаков. Похороны Алексея пройдут без нас…

Как бы то ни было, жизнь продолжается. Второй день – вновь скоростная дистанция, вновь хороший результат. Впервые у меня появился шанс попасть в финал А – к сильнейшим. Проходит день отдыха с путешествием в Клайпеду – и вот я в долгожданном финале А. На большинстве ветеранских чемпионатов местность финала проще, чем квалификации, но здесь – наоборот. Юодкранте, центр Куршской косы и самое узкое ее место. Крутые склоны, очень сложный рельеф, троп мало. Дикие места с промелькнувшей огромной колонией цапель сменяются «тропой ведьм» с деревянными скульптурами сказочных персонажей. Увы, на 12-м КП на плывучем рельефе я загулял минут на 10. Финишировал с 68-м результатом из 80 участников главного финала группы М50. Из них шестеро россиян. Серебро завоевал Иван Шорохов, уступив только швейцарцу Дитеру Вольфу. А вот старый знакомый скоростник Копейкин из Твери проиграл даже мне, заняв 74-е место.

Вернувшись в Москву, я через пару дней вновь направился в Калининград – на этот раз начальный пункт большого автобусного путешествия во Францию на соревнования «5 дней Франции» с группой Ирины Десиновой. Группа очень большая, 80 человек, два автобуса, интересный маршрут с остановками и экскурсиями в Дрездене, Баден-Бадене, Страсбурге, и, конечно, Париже. А сами соревнования в Фонтенбло в 60 км от Парижа в совершенно потрясающем лесу, где гигантские прямые парковые аллеи чередуются с грядами диких скал и каменных россыпей. Об этом я написал подробную статью, размещенную на сайте Moscompass.

А через месяц – новая многодневка, на этот раз в хорошо знакомом Алоле, там, где была «Русь-5» 1995 года, у турбазы – ветеранский чемпионат России. На нем произошло событие, пожалуй, не уступающее по размаху самим соревнованиям – 60-летний юбилей главного организатора, почетного гражданина Пскова, «шефа» - Валентина Алексеевича Никитина. Юбиляр проявил оригинальную щедрость, выставив ведро водки, к которому приложился сам, а затем была череда поздравлений и номеров самодеятельности, в том числе и от меня в виде стихотворения «Ориентировщик».

На ноябрьские праздники состоялось нечто принципиально новое – трехдневные соревнования «Владимиро-Суздальская Русь» в Суздале, с ночным и дневными стартами прямо по территории города-музея, среди церквей и монастырей. Ночной старт, признаться, я пробежал неудачно, запутавшись в огородах и пустырях на краю местного суздальского парка культуры, зато дневные оставили незабываемые впечатления и у нас, и у туристов, наблюдавших необычное зрелище.

Но до этого произошла новая трагическая потеря. 16 октября ушел из жизни человек, без которого не было бы этих воспоминаний, человек, который привел меня в спорт, с которым я проработал на одном предприятии 29 лет и которого даже считал своим вторым отцом – Лев Александрович Крохин. На его похоронах было много коллег и друзей по работе, много коллег и друзей по спорту, и я горжусь тем, что оказался среди и тех, и других. Сейчас на нашем предприятии уже осталось мало тех, кто помнит Крохина, но спортсмены не забудут его никогда.

2001 год, несмотря на потери, стал для меня своеобразным пиком в спортивной карьере – выход в финал А на чемпионате мира и 13-е место по группе М50 в рейтинге ветеранов России.

Кроме того, я в этом году наиболее активно сотрудничал с журналом «Азимут». Помимо своих статей о разных соревнованиях, я переводил со шведского статьи из журнала «Skogssport» (лесной спорт), который мне передавал сам вице-президент ФСО России Юрий Янин. Это продолжалось и в дальнейшем, вплоть до 2007 года.

Следующий 2002 год я встречал весьма необычно. Небезызвестный Коля Сытов, организатор «Московского меридиана», устроил городской спринт «В гостях у Коли» со стартом за 10 минут до Нового года и финишем в его квартире на Ленинском проспекте. Представляю себе удивление местных жителей, случайно взглянувших в окно с бокалом шампанского в руке в момент боя курантов и увидевших бегущих куда-то людей с фонарями, картами и компасами.

Зима выдалась теплой и малоснежной. Первый раз я пропустил «Лыжню России», так как в это время отправился в Чехию на ветеранский чемпионат мира с группой Десиновой. Когда мы прибыли на поезде в Прагу, там было плюс 12 градусов и ни капли снега. В месте проведения чемпионата, городе Яблонец, снег был, как-никак горы, но температура приближалась к пражской. В первый день дистанция была очень тяжелой, с огромными перепадами высот, мне 4 раза приходилось снимать лыжи, а в 3-й день на эстафете (я бежал в команде с Павлом Русановым и Владимиром Драчевским) снег таял на глазах при почти 15-градусной «жаре». Примечательно, что единственной чемпионкой среди россиян стала Наталья Гусева из Пскова по группе Ж45 – та самая, что в 1986 году выдала мне номер на моем первом серьезном старте – Мемориале Матросова. И еще – параллельно с ветеранским проводился и юниорский чемпионат, и там почти весь пьедестал был наш, российский гимн звучал и пелся неоднократно. Об этом мной написана статья в «Азимуте» под названием «По весенним горам зимней Чехии».

2002 год стал для меня особым. Тут нужно сделать еще одно отступление.

Я до этого не упоминал о своей личной жизни, а она была крайне неудачной. Возможно, из-за издержек воспитания и замкнутого образа жизни в детстве и юности я вплоть до 40 лет был убежденным холостяком, совершенно не собирался создавать семью, несмотря на упреки друзей и сослуживцев. Более того – не испытывал никаких особых чувств к женщинам и даже избегал общения с ними. Со школьных лет у меня было твердое убеждение, что девушки любят только физически сильных и смелых, а я тогда таковым не был и с этим полностью смирился. Воспитанный в коммунистическом духе, я считал семью и детей чем-то второстепенным, необязательным, а главным – работу и пользу обществу. К детям относился только как к источнику хлопот и забот, несмотря на то, что в 1969 году у меня родилась племянница, и мы с ней были большими друзьями.

Только к 40 годам я понял, что так жить нельзя, надо искать подругу жизни. Но где? Подруги по работе и спорту все либо замужем, либо не подходят по возрасту, попутчицы по былым турпоходам все иногородние. А к упоминавшейся ранее моей однокурснице Татьяне Ревтовой у меня отношение было особое – я перед ней преклонялся (как-никак – знаменитая полярница, мастер спорта) и считал себя недостойным на что-либо большее обычной дружбы.

И тут началась полоса неудач. Сначала в 1990 году сослуживица по работе познакомила меня со своей подругой, мы встречались довольно долго, но неожиданно она оказалась душевнобольной. После этого я использовал службы знакомств, потом интернет, но все попытки кончались отказами – кто сразу, кто через месяц-другой. Почему? Во-первых, я совершено не умел ухаживать за женщинами, во вторых, квартира, в которой я прожил всю жизнь, после смерти родителей принадлежала не мне, а старшей сестре, отношения с которой осложнились. Ну, а кому нужен спортсмен-недотепа, не имеющий ни квартиры, ни дачи, ни машины? (о даче и машине я вообще не думал – они мне были не нужны, да и приобрести их в советские времена было крайне сложно).

Так или иначе, за 10 лет у меня было 17 безуспешных попыток знакомства, вплоть до 2002 года, когда неожиданно меня свела судьба с женщиной, с которой я был знаком еще с 1970 года, когда, будучи студентом, вместе с матерью побывал в гостях в городе Абакане у ее ученицы, преподавателя местного пединститута. Тогда я познакомился с ее 17-летней дочерью Наташей. Мы несколько лет переписывались, потом я узнал, что Наташа вышла замуж за военного и уехала на Дальний Восток, и я про нее забыл.

И вот я неожиданно получил письмо от старой знакомой, где она сообщала, что развелась, вернулась в Абакан, хорошо помнит меня и хотела бы встретиться. А тут подвернулась еще одна причина – соревнования «Сибириада» в Минусинске, находящемся в 20 км от Абакана, на другом берегу Енисея, и к 1 мая я вылетел в Абакан. Наши отношения с Наташей сложились не сразу – как-никак, нас разделяло более 3 тысяч километров, кому-то надо было менять место жительства. Наташа долго уговаривала меня переезжать в Абакан, и я был бы рад это сделать. Абакан – столица Хакасии, крупный, перспективный и культурный город, его окрестности очень красивы и интересны, но меня прочно удерживала работа. Ведь я главный специалист, и без меня наше подразделение просто развалилось бы. А она переезжать в Москву пока не была готова – двое детей, младший еще школьник.

Ну, а Сибириада прошла великолепно – в красивом сосновом лесу под Минусинском я занял несколько призовых мест (по группе М50 было мало участников), а в один из дней ухитрился выиграть у самого Александра Глушко. Два дня многодневки проводились эстафеты, и я бежал за команду Кемерово. В нее меня пригласил старый знакомый по чешскому чемпионату Игорь Кочетков (кстати, однофамилец Наташи, и сейчас он из Кемерова переехал, живет в Химках и регулярно участвует в московских стартах). О «Сибириаде» я написал статью в «Азимуте», а потом и стихотворение в «Зеленом стадионе».

Наступило лето 2002 года, экстремальное в климатическом плане. В начале лета на Восточную Европу и на юг России обрушились катастрофические наводнения, а на центр России, Москву и Санкт-Петербург – напротив, небывалая засуха. В конце июня начали гореть торфяники, и целых три месяца Москва жила в дымной мгле. Временами мне казалось, что наступил конец света, когда по утрам вставало темно-красное солнце, и дым проникал даже в метро. В подмосковных лесах пересохли все озера и болота, в Москве были лишь небольшие островки зеленой травы среди желтой и серой.

На несколько дней я покинул эту зону для участия в очередном ветеранском чемпионате России под Екатеринбургом, на озере Таватуй. Я уже много раз бывал на Урале, и горная местность со скалами уже привычна, но все же самые высокие, крутые и скалистые горы были в Чехии-98.

Но главным событием этого чемпионата стало блистательное чествование главного тренера зимней сборной Юрия Безымянного – на свой 60-летний юбилей он повторил сюрприз Валентина Никитина, выставив гостям ведро водки. Кстати, с Юрием Ивановичем я познакомился лично за год до этого, во Франции-2001. Не припомню столь веселого и грандиозного мероприятия с песнями и танцами, закончившегося далеко за полночь, а ведь на следующий день еще бежать…

Но вот снова Москва и продолжающаяся засуха. 8 сентября в дымной мгле прошла межокружная спартакиада, 15 сентября – первенство ветеранов по выгоревшей земле… И только 17 сентября в Москве прошел первый сильный дождь. Засуха закончилась, но грибов в этом сезоне не было вовсе.

2002 год, несмотря на отсутствие летних зарубежных поездок, стал для меня рекордным по числу стартов в ориентировании – 73. Большего числа не было ни до, ни после. Кстати, о спортколлективах, за которые я выступал: в советские времена это был родной «Пластик», потом долго был «личником», потом некоторое время бегал за ЦАО, а примерно с 1999 года и поныне бегаю за «Московский компас». Туда меня в свое время пригласил Генрих Васильевич Шур, к тому же я часто бывал в «Олимпийском», где по средам собиралась ФСО Москвы, и заявлял участников этой команды. Сейчас это давно стало неактуальным с появлением интернета.

Следующий 2003 год я встречал снова романтично. Одна подруга-ориентировщица, Наталья Помазан, пригласила меня встретить Новый год на даче у ее друзей из Тулы – супругов Виктора и Татьяны Агличевых. С Виктором Ивановичем Агличевым я был косвенно знаком – он был главным судьей на тульской Майской многодневке в Велегоже в 1996 году, где я занял несколько призовых мест по причине малого числа участников в моей группе. 31 декабря мы на электричке доехали до платформы 153 км Курского направления – глухого полустанка среди полей, встретили там еще пару друзей Агличевых из Тулы и пошли пешком по чистому полю при 15-градусном морозе, глубоком снеге и встречном ветре. Миновав деревню Енино и речку Вашанку, мы уже в сумерках добрались до дома, как мне показалось, одиноко торчащего среди поля (другие дома были, но далеко и редко). В доме была печка и электричество, но кое-как согреться можно было только прислонившись к печке, а у окна около нуля градусов, и электричество несколько раз отключалось. Тем не менее мы встретили Новый год как положено.

В феврале мы небольшим коллективом под руководством Людмилы Лабутиной поехали в Эстонию на зимний чемпионат ветеранов, совмещенный с этапом Кубка мира. Соревнования проводились близ города Выру, на сложной холмистой местности с великолепными гоночными трассами. Погода на этот раз была вполне зимней по сравнению с прошлогодней Чехией. На этом чемпионате безоговорочно господствовали финны, по крайней мере среди мужчин. Тем более значителен успех Ивана Шорохова, занявшего третье место по М50. Об этом я написал заметку в «Азимут» под названием «Когда бронза на вес золота».

В мае запомнился «Гран При - будущие звезды» в совершенно новом месте близ платформы Вялки, где мне всего 11 секунд не хватило до выхода в гандикап и пришлось бежать утешительный забег с приключениями, описанными в заметке «Это несладкое слово – утешиловка» в сборнике «С улыбкой об ориентировании».

Лето 2003 года ознаменовалось поездкой на связку из двух значительных стартов – чемпионата мира среди ветеранов в норвежском Халдене и «О-Рингене» в расположенной рядом шведской Уддевалле. Я ездил вновь с группой Десиновой. Норвежский чемпионат оказался весьма сложным. В первый день я около получаса искал 4-й КП среди скальных лабиринтов, да и другие наши участники не блистали успехами. По итогам чемпионата ни один из россиян не попал в призеры. Зато на «О-Рингене» Иван Шорохов, впервые в нем участвовавший, выиграл группу Н50К, самую многочисленную. Я тоже в ней участвовал, но неудачно – в первый день загулял на 15 минут на относительно простом КП, да и в финале местность оказалась очень сложной. Об этом тоже есть заметка в «Азимуте».

На «О-Рингене» в день отдыха у нас была поездка в Гётеборг, а в один из дней с ранним стартом я съездил на автобусе в расположенный неподалеку Тролльхеттан – один из самых необычных городов Швеции. Гётеборг стоит в устье реки Гёта-Эльв, а Тролльхеттан – в ее истоке из озера Венерн. Это самое большое озеро в Швеции и всей Западной Европе, а река Гёта-Эльв – самая многоводная в Швеции. Длина ее всего 219 км, а уровень истока выше устья на 44 м. Почти сразу на выходе из озера река обрывается на 32 метра, образуя один из крупнейших водопадов Европы. Но одновременно она судоходна и является важным водным путем. Еще в 1816 году в обход водопада был прорыт канал и устроена система шлюзов. В начале ХХ века были построены новые, более широкие канал и шлюзы, а в городе у самого водопада – ГЭС, забравшая часть его потока. Потом появилась вторая ГЭС (как-никак, это очень выгодно – не надо строить плотину), и оставшийся поток ушел в нее, а водопад исчез, вместо него – сухой гранитный каньон. Но специально для туристов два раза в неделю в определенное время на несколько минут открывают затворы, и мощный поток направляется в старое русло, причем по вечерам – с подсветкой. Мне, увы, не довелось видеть это зрелище – не то время, но и без него незабываемое впечатление произвели уникальные сооружения разных веков, вызывающие чувство восхищения искусством и мастерством шведов, обуздавших могучую реку без особого вреда для экологии, да еще с периодическими зрелищами.

А в ноябре – вновь ставшая уже традиционной «Владимиро-Суздальская Русь», на это раз во Владимире, причем ночной старт на весьма серьезной лесной местности, а дневной – в центре города, на Соборной площади, с перекрытием движения.

Зима 2004 года стала последней, когда мне удалось полностью преодолеть марафонскую гонку – «Московскую лыжню» в Планерной, 2 круга по 25 км. Результат оказался 4 часа 4 минуты – я был им доволен, но место… 30-е от конца при 900 участниках. А вот «Лыжня России» опять не удалась, хотя погода вроде бы благоприятствовала. На первом круге потерял наконечник от палки – тут уже скорость не та. В феврале поехал в Воронеж на зимний чемпионат ветеранов, и там произошла крупная неприятность – у меня украли лыжи. В первый день соревнований оставил их в раздевалке лыжной базы и пошел ненадолго смотреть старт, а вернувшись, лыж не обнаружил. Кто-то позарился на голубой «Атомик», купленный когда-то у Алексея Калениченко. Из-за этого пропустил маркировку, но вечером купил новые лыжи, поставил крепления и в последующих стартах участвовал.

В мае я второй раз поехал в Абакан к своей Наташе и опять на Сибириаду. На этот раз она проходила в районе озера Кызыкуль в 40 км от Минусинска, и погода была весьма романтичной – от снежной метели до 25-градусной жары. Вновь мне удалось занять два призовых места. Об этом я написал заметку «Сибирская романтика» в сборнике «С улыбкой об ориентировании», а также стихотворение «Сибириада», представляющее собой гибрид впечатлений от 2002 и 2004 годов. Там же было решено, что Наташа поедет со мной в Италию летом на очередной чемпионат мира среди ветеранов, конечно, не как участник, а как простой турист, которых в группе Десиновой было достаточно.

Путешествие было великолепным, с огромной экскурсионной программой, включало в себя Будапешт, гигантскую пещеру Барадла на границе Венгрии и Словакии, в самой Италии – Венецию, Флоренцию, Пизу, Геную, тоннель под Монбланом, во Франции города Аннеси, Кольмар, Страсбург, в Германии – Мюнхен, в Австрии – Вену. К сожалению, не удалось в той же Австрии осмотреть Грац – автобус по непонятной причине задержали на 3 часа на венгерско-австрийской границе. А сам чемпионат проходил в необычном районе Италии – близ города Азиаго на «Плато Семи коммун» - месте, напоминающем «Затерянный мир» Конан-Дойля. Он был очень успешным для россиян – трое стали чемпионами: Николай Павлов по М50, Галина Вершинина по Ж55, Феоктиста Кривуша по Ж45. Владимир Васильев второй по М55, Светлана Березина – третья по Ж40. Об этом я написал статью «Итальянские сюрпризы», к сожалению, не опубликованную. Мои успехи на чемпионате были средними, с попаданием в финал С.

Так получилось, что это путешествие для нас с Наташей стало как бы свадебным, хотя до свадьбы было еще больше года. Новый 2005 год я встречал в Абакане. После длительных трехлетних раздумий Наташа приняла решение переезжать в Москву. В Абакане состоялась наша помолвка.

Вверх